Эх.
Когда декабрьская ненастная погода
Загонит в щели жирных тараканов,
Проснется в ожидании приплода
В подполье мышь под блеянье баранов,

В окошке тусклом тусклый свет мигая
Напомнит нам что ночь была другая,
Другие были снег и холод с ветром,
В другом пространстве, может быть, бездетном,
Усталый плотник в родах молодую
Жену в лачугу утлую, худую
Внёс на руках, народ в лачуге смолк,
Глядел на роженицу бледную, худую,
почти что девочку - такую молодую!

И чан с водой поставив на огонь,
Они старались чистое найти,
Но всё что подвернулось по пути
Исканий мглистых улеглось в ладонь:

Сухой обмылок, ножницы, ведро...
Когда легла Мария на бедро
Под ним шуршала свежая солома,
В проход заломленный виднелся угол дома,
Нет - хижины - вселенной бедноты,
Мария любит белые цветы.
Они всё падают и падают, и вот
Уже не так болит спина, живот
Как сдутый шарик, хуже, как бурдюк,
Но маслянистый свет устроит трюк,
И роженица с грацией царицы
Посмотрит нежно в любопытных лица
Вдруг приоткроет щечку малыша
И будет падать снег едва дыша.
И мальчик, обнимая грудь тугую
Подставит щеку, а потом другую.