ГДЕ-ТО ПОСЕРЕДИНЕ.
Как прекрасны земные восходы!
Как прекрасны земные закаты!
И деревья стоят не раздеты,
С них не все драгоценности сняты.
Словно бы от пощечин суровых
Заливается краской брусчатка
И щекой изумрудною в кровь их
Лист кленовый упал как перчатка.
Всё прицельней каштаны стреляют,
Всё распущенней косы берозынь
И, соскучившись по батерфляю,
Я врываюсь в октябрьскую простынь.
Многократно, всегда многократно
Разбиваются острые звуки:
Заскрипит и вдруг хлопнет в парадной
Дверь взбесившаяся от разлуки.
В продырявоенной шторке луч солнца
Разобьётся на палочки света,
Запершит, так что в горле толкнется
Запоздалое шарканье лета.
Мы с тобою разуты, раздеты,
Но сражаемся словно солдаты.
На востоке от нас рассветы,
А на запад от нас закаты.

Осень настала. Начали падать листья. И такая сильная грусть захватила живую душу. Понятно, почему осенью бывает хандра. Чувствуешь усталость, сонливость, бессилье. И желаешь скорее стужу. Так грустно с утра до вечера и с вечера до утра...

Но как только падает первый снег, появляется вдохновение. Не творческое, просто как-будто пробуждается сердце. Желание жить разрастается с новой силой. Такое волшебное ощущение! Как-будто в зимнюю сказку открывается дверца... И нет больше времени оставаться бессильной, унылой...

Зима для меня – идеал, волшебное время года. Я сама родилась зимой, поэтому, что говорю, я знаю. И морозы, метели – в них есть какая-то прелесть... Зима – это время какого-то взлета... И признаюсь, целый год о зиме я мечтаю... Ведь зима – это праздник, уют, теплота, безмятежность...

И природа зимой отдыхает, как и я отдыхаю душою. Мирно спим, видим сны, где поют новогодние песни. Но однажды согреет нас солнце, начнется то, что всегда бывает: нас согреет весна, мы потянемся и проснемся!

Без бога мир сиротлив.
Сквозь студень осенней хтони
Бреду. Я условно жив,
И мир — на моей ладони.
И мир — языческий миф.
Я в нём — осколок осколка
В бреду. Я условно жив.
Без вечности. Ненадолго.

16.10.2024

НОСОК И ДЕВА.
Стирался обычный носок,
Один, в одиночестве гордом!
И вот уже выдавлен сок
И дырка протерлась на твёрдом.
А он всё крутил барабан,
Вода утекала сквозь пальцы:
И чистый носок в драбадан
Натягивал пятку на пяльцы.
Чини меня дева! Ласкай!
И парусник белый мне гладью
Над дыркой скорей вышивай
А то не поспею на свадьбу.
А дева ни духом ни сном,
Как крыльями веками хлопает,
Сидит с одиноким носком,
И рваную дырку всё штопает.

***
Ветшалый свод опять протек,
И времени тягучий ток
Залил безлюдные дороги.
С трудом передвигая ноги,
Проплелся долговязый дождь,
Над площадью пернатый вождь
Своим нерасторопным уткам
Дал клич поторопиться - шутка ль-
За край зады'мленный земли -
Но небо плавится вдали....
Я сплю, мне эта осень снится -
Жар-птица за окном кружится,
Бьёт в стекла огненным крылом,
Уже туман слизнул мой дом,
Окружены блестящей грязью,
Ногой единственной увязли
Глаза потупив, фонари...
Пора б очнуться - раз, два, три...

***
Недолго шли сраженья за тепло -
До первой крови - свежей - на рябинах,
С рассветом встало лето на крыло
И улетело с торопливым клином.

В холодном блеске облачных камей* -
На ясный день - туманные намёки,
Но сгасли в нежных чревках ипомей -
Едва взгорев - атласовые зорьки.

Всё - вновь и встарь - и так привычны мне
Заржавый скрип качелевых шарниров
И те'ней ветверогих на стене
Безвольно-исступленные турниры.

О грудь земли - глухоутробный стук
Огнёвых яблок - выжданная радость! -
Но схлынет свет - когда припомнишь вдруг
Своей души осенней - теплохладность...

*камея — род геммы, резного полудрагоценного камня с выпуклым рельефным изображением

ПРОДАЖИ РОССИЙСКОЙ СЕНТИМЕНТАЛЬНОЙ ВЫРОСЛИ ПОЧТИ НА 40%
Любовные романы — в первую очередь способ уйти от негативных событий и расслабиться, считают эксперты
. . . .
Продажи российской сентиментальной прозы по результатам первых девяти месяцев 2024 года выросли год к году на 39% в натуральном выражении, сообщает РБК со ссылкой на крупнейшую сеть книжных магазинов «Читай-город».

Сентиментальная проза оказалась самым быстрорастущим жанром по динамике продаж. Пресс-служба «Читай-города» подчеркивает, что драйверами роста в этой категории стали прежде всего «сильные авторы», такие как Анна Джейн (по данным Российской книжной палаты - самый издаваемый в России автор художественной литературы за первое полугодие 2024 года), Ася Лавринович и Ана Шерри. «Большую часть читателей сегодня составляют те, для кого чтение — способ уйти от негативных событий, расслабиться, побыть наедине с собой, — комментируют представители книжной сети. — Сентиментальная проза закрывает эту потребность, позволяя погрузиться в романтические и эмоционально насыщенные сюжеты».

По данным «Читай-города», на втором месте с заметным отставанием в динамике расположилась российская фантастика, прибавившая за последние 9 месяцев 22% продаж в штуках относительно того же периода 2023 года. Следом идут зарубежные детективы (выросли на 13%) и популярная литература по психологии (рост составил 11%).

Птица удачи. Х. М. 50-70.

ЖМУРКИ-ЖМУРИКИ.
Вот я к примеру, зажмурю сейчас глаза сильно-сильно. И что случится, да ничего не случится.
- А если вдруг раз...
- Ну и что - раз?
- И ты - хлоп! И нету.
- Да ладно тебе, не говори глупостей!
- Это кто тут глупый? Ты кого глупцом обозвал? Скотина ты эдакая! Я тебя что ли не отлупцевал, когда ты на турнике чуть не повесился, а какой барометр я тебе на любилей притащил? Ничего, падаль, не помнишь? А цветы жене, когда ты к роддому не смог доехать? Ах ты общественник, ты наш, что ж ты такой неугомонный. Ты у меня училку увёл, прямо из под носа, ты жену у меня увёл тоже из под носа, ты у меня и дочь украл, сука ты поганая, что ж за поганый такой человек, а всё ему одному достаётся. Я то чем хуже? Я и кручусь и верчюсь, как загнанный олень я уже стал. Ничего поделать не могу, за что ни возьмусь всё как то так выходит- не выходит. Одно сплошное безразличие и безчувствие кругом. Нет никакой радости, никакого удовлетворения, ни даже злости нет, что вот не можешь. Дошёл до черты. Теперь переступить её уже нетрудно. Всего лишь шаг. Обратно нет дороги.
- Послушай, даже у еды в желудке есть два выхода!
- Я - не еда.
- Сказал тот, кто только что набил себе брюхо! Мы есть то, что едим! "
- Мелкий подлец, ты как это вывернулся? Ну- ка, подъ сюда, тебе говорят!
Верзила хотел ухватить чертёнка, но малыш ловко проскользнул мимо пальцев великана.
Великан вдруг развеселился, прекратил бурчать, засветился как если бы в нём зажгли лампадку. Рядом с Великаном сидел хрупенький старичок, весьма бойкий, так что не вполне походил на здорового.
- Ну, что ты дружочек, совсем плох на глаза стал. Не найдешь в море воду.
- Видеть я вижу, да руки не слушаются. А ног так совсем порой не чую. Куда иду не знаю.
- Ты бы хоть весу сбавил, тебе б легче носить себя стало.
- С ума ты совсем видно сошел! Это же смотри какое здоровое тело, гляди какое пузо - тут жизнь моя!
- Вот расшибет тебя инсуль и то ты умнее станешь. А до тех пор или цирроз тебя сожрет или инфаркт хватит.
- Хватит уже вонять не по делу, лучше скажи, куда это луна подевалась и звезды... Что за темнота? Мрак просто. Жуть. Это ты что-ли заказывал?
- Н-нет. Я не заказывал, я не знаю. Что будем делать?
- Попробуем выйти отсюда?
- Хорошо.
- И как долго мы будем идти?
- Я буду держаться за куртку.
- Долго ещё?
- Давай попробуем другое?
- Например?
- Подумаем, как раздобыть свет. Надо сделать факел.
- Черт, из за дыма нечем дышать...
-Мы задохнемся... Заснем и не проснёмся.
- Без паники, надо лечь, дым обычно собирается вверху и по его движению мы поймем куда тянет воздух. Воздух тянет к выходу, будем надеяться, что выход буде достаточно большим, что бы мы пролезли.
- М-м... Ты видишь дым? Ты видишь куда тянет дым?
- Нет, я как и ты ничерта тут не вижу, но поясницу мне продуло справа, значит, выход будет слева.
- Но мы можем пойти и направо. Туда откуда дует ветер, там то уж наверняка если не дверь, то форточка должна быть.
- Может ты и прав, дружище. Мне даже думается, что ты впервые и абсолютно прав!. Идём! Пусть это будет даже форточка, мы пойдём к воздуху свободы!
Когда же мы пришли, то увидели перед нами огромную пещеру. Там и сям горели маленькие масляные фонарики, маленькие человечики, голые, обмазанные потом смешавшимся с пылью и копотью, походили на копошащихся в своих лазах червей. В визгах механизмов, стуке молотков и вое пилы, и грохоте отбойных машин слышалась постоянно повторяющаяся мелодия с чётким ритмом, с барабанной дробью. А ещё сами люди, оказывается, пели. Я сейчас не припомню какие в ней слышались слова, да и на нашем ли языке была их песня, но единственное окошко, которое впускало в себя немного света и воздуха, которых мы вожделели, находилось так высоко на гладко выбритом затылке купола пещеры, что мы оставили всякую надежду добраться к нему живыми.
Теперь маленький старикашка ругал себя на чем свет стоит.
- Оболдуй! Высказался, чтобы мне пусто было. Да как же ж я так то то? С чего это я вдруг. На тебе. - Он в таком духе мог продолжать бесконечно, но
Великан вздохнул:
- Та тож я раскис, расклеился. Разве должен я кого слушать? Моё слово кремень. Всегда так было. Во дал маху, у простолюдина лохматая, небритая. Лох, лошара. Гляди какому стручку доверился, миссию на него возложил. Тюфяк, пропойца. С бодуна кумекать не хотелось?. Накось выкуси. Звездюлей теперь до того места зде тебя кандражка хватила, авось ещё раз лбом в стену вьедешь.
- Когда Великан кипятился, то сам воздух вокруг него вскипал как жирное молоко, поэтому надо было на ходу менять ему стержни, охлаждать его пыл.
Однако происшедшее прибавило уверенности и вскоре друзья оказались перед огромными, настежь раскрытыми воротами. Старикашка, который в юности чуть не удавился на турнике, всё здесь было как будто однажды знакомо. Великану было впервой и было неловко, но постепенно он начал чувствовать лёгкость в ногах и теле, то что уже давно скрипело и не работало заработало так, что аж жилы как током зарядили. Старикан однако поплясал поплясал, да и говорит:
Ну что, дружище, понял теперь какие коврижки тебя ожидают, если ты сбросишь лишний вес?! А?! Отвечай немедленно!
-Да что ж отвечать? - Не понял Великан.
- Так и отвечай прямо:Я буду стремиться придти к душевному и физическому равновесию каковое я сейчас испытываю!
Великан, спотыкаясь о неизвестные слова повторил клятву три раза, затем ему велено было есть землю, и он ел землю, затем ему было велено зажмуриться сильно-сильно, а затем снова открыть глаза и уж больше они у него не закрывались.

-