# Бродягами не рождаются
Когда выпал снег, мы вышли в поисках лисьих нор или хотя бы поймать зайца. У нас имелись неплохие шансы на успех, потому что с нами пошёл мальчик из «Нижняков», который привёл собаку со своего двора в деревянном доме.
Но он оказался жадина и не делился верёвкой, привязанной к собаке за ошейник, а дёргал только сам. Но потом, когда мы вошли в лес, уже собака начала таскать его за собой на верёвке, по сугробам со множеством заячьих следов.
Мы с Юрой бегали следом, чтоб не упустить момент поимки зайца.
Вскоре мы заметили, что собака не обращает на следы никакого внимания, а всё время принюхивается к чему-то ещё.
Затем она упорно стала рыться в большом сугробе. У нас появилась надежда, что она унюхала лисью нору, и мы вооружились палками на зверя.
Однако из-под снега она вытащила большую старую кость, и мы прекратили охоту...

ЛИГАТУРА (отрывок из романа)
В камере с дедом сидел молодой вор, ограбивший сберкассу у железнодорожного вокзала. Ему вменяли покушение на основы экономической безопасности государства и уверенно подводили под расстрельную статью. Вор был весел, называл деда отцом и говорил, что с этапа все равно сбежит.
Он и сбежал, а дед отправился в ссылку, где жил в глухом медвежьем углу до семнадцатого апреля пятьдесят четвертого года, когда военной коллегией Верховного суда СССР дело было прекращено за недоказанностью обвинения.
После десяти лет лесоповала в сорокаградусный мороз (официально день актировался только при пятидесяти, хотя иногда заключенные оставались в бараках уже при сорока семи), шестисот граммов хлеба, баланды, цинги, дистрофии и отмороженных ног - это был курорт.
Едва ли не единственный относительно целый мужик в деревне - еще и кузнец - в Еловке дед жил хорошо.
В это трудно поверить, но по его словам, он был первый еврей, которого увидели местные жители.
Кажется, там у меня остались родственники, брюнеты с голубыми глазами и родовыми квадратными подбородками.
После окончания школы мама провела с ним две недели. В тридцать восьмом, когда его арестовали, ей было три года. Она его почти не помнила. Тем летом в Еловке им было весело.
Но то тайга...
И вдруг Европа, Венгрия, ошеломительная после наглухо закрытого, промороженного, дымящего военными заводами Омска.
Замки, мосты, мощеные площади, каменные сталагмиты соборов…
Она уже мечтала, что дочь будет учиться рисовать. Может, даже играть на скрипке…
А тут - нате вам я! Нежданчик ближе к полуночи двадцать четвертого января пятьдесят девятого года, в самый мороз.
Какие тогда в Омске были морозы - сорок градусов не редкость - теперь о них и думать забыли.
Утром бабушка отправила моему отцу телеграмму: «родился мальчик тчк».
После Нового года и до начала февраля пятьдесят девятого в окрестностях города Дунафельдвар проходили масштабные войсковые учения.
Телеграмму мой отец получил спустя неделю.
Внезапная смена пола первенца так на него подействовала, что ответить он смог только еще через неделю.
Сразу, как вспомнил, что именно все эти дни отмечалось сначала в широком кругу молодых офицеров зенитного полка, а потом уже вдвоем с командиром соседней батареи, Валерой Богдановым.
С ним после Томского артиллерийского зенитного училища он начинал службу еще в Мукачево.
В октябре пятьдесят шестого, подняв по тревоге, их перебросили в Венгрию.
Отец, как отличник по всем двадцати четырем дисциплинам, увековеченный на доске почета Краснознаменного училища (правда, училище, не дождавшись вечности, в девяностые само в нее кануло) имел право выбора и местом службы себе определил Закарпатье.
Богданова распределили из Киева.
Жили они у хозяйки в доме, где не переводилось кисловатое местное вино. Бойкая гуцулочка будила их каждое утро зычным: «Вадька! Валька! Бритваться вставайте!»
И хмурым Дунафельдварским утром февраля пятьдесят девятого года отец принял единственно пришедшее в его тяжелую голову решение - пусть каждый назовет своего первенца именем друга.
Вот, что было в его запоздалой ответной телеграмме: «решение принял тчк имя валерий тчк».
К тому времени ангелы, терпеливо парящие над моей головой в ожидании того, кому из них, согласно данному младенцу имени предстоит стать его куратором, давно уже потеряли всякое ангельское терпение.
Меня перевели в режим ожидания, поставили на паузу и разлетелись по своим ангельским делам.
Не я один появился на свет в те дни.
С тех пор и доныне вся моя жизнь состояла сплошь из разновеликих пауз. Некоторые из них растягивались на долгие годы.
Когда же лента вновь запускалась, она шла на такой повышенной скорости, что и слов порой было не разобрать.
Так или иначе - все, что записано, рано или поздно должно быть сыграно. Пусть даже не вполне внятно…
Ну и ладно.
Будь я Мариной - играть бы мне, чего доброго, на скрипочке. А так - что выросло, то выросло...
Да, еще про Марину. Очень красивое имя. Мое любимое. Оно, впрочем, тоже не осталось тогда без дела.
Через несколько дней после меня, все в том же родильном доме через дорогу от моторостроительного завода имени Баранова, на улице Богдана Хмельницкого у друга детства моего отца Александра Бездольного родилась дочь.
Девочку, не сговариваясь, назвали Мариной.
Надеюсь, нас не подменили…

Стать воином мечтаешь?
Знай -- ждут раны.
Тебя манит судьба первопроходца неведомых земель?
Смотри, запропаститься можно без следа.
Мечтаешь стать любовником? Будь готов на оба варианта.
А когда мир торгует лакированным дерьмом штампованных шедевров,
Создай свою литературу.
И свой мир.

https://rutube.ru/video/8b04c5....480642dbbb857fff56f5

В ожидании деда Мороза

В час, когда все лягут спать,
Тихо, на носочках -
Прокрадусь, чтоб повидать,
Хоть одним глазочком.

Как в полночной тишине,
У нарядной ёлки,
Дед Мороз придёт ко мне,
Прячась за иголки.

И в момент, когда начнёт,
Доставать подарки,
Выйду к ёлочке вперёд -
И предложу тапки.

За рукав его возьму,
Прошепчу на ушко:
- Дай тебя я обниму,
Спасибо за игрушки!

Поведу его к столу,
Окружу заботой,
Он всё время на бегу,
Занят лишь работой.

Пусть слегка передохнёт,
От стихов и песен,
От усталости совсем –
Он уже не весел.

Посидим, поговорим
И поедет дальше,
До свидания, дед Мороз,
Приезжай почаще!

"Женщина БЕЗДНА и
Мужские ДЕМОНЫ"

Женщина бездна,
В нее всегда упадет мужчина.
Он слишком уверен в себе,
Смотреть под ноги, нет причины.
Так думает и не замечает,
Что дальше и больше в бездну улетает.

В глаза её смотрит, в них растворяется,
Она проникает в него - безжалостно.
Любовь заполняет душу его,
А он, упрекать начинает за то,
Что все демоны внутри разбужены,
Они будоражат ум
И в мысли он погружен.

Так узнаёт себя настоящего,
Это правда ошеломляет,
Вся его мелочность сразу вытекает...
Он начинает проявлять агрессию,
Но проигрывает.
Для жизни ему энергия нужна,
А брать её может, только у своей женщины.

Но если она уже разочарована,
Жизнь на дне бездны ему уготована.

27.11.2024 год
автор Надежда Казанцева
Казахстан

#the work in progress


(...французские короли имели при своём дворе специально обученного придворного, на должности полового долбодолба.

Работа несложная — долбодолб всего лишь трахал палкой в пол, предупреждая о вхождении короля в тот или иной зал того или иного из королевских дворцов.

Трахал и орал: «Его Величество Король!»

И вот однажды в Лувре, очередной Людовик — под соответствующим порядковым номером — на подходе к двери для вхождения приметил, что этот полодолб — (или таки долботрах? merde! надо всё же заняться Французским...) — не на месте. Может, прикрутило за угол отлучиться, т. к. обнаружил какой-то непорядок в своём придворном обмундировании и — заскочил застегнуть…

Но всё же успел проныра, в самый последний момент, буквально из ниоткуда, ввернулся в дверь и — чин-чинарём, по уставу — трах! в пол палкой: «Его Величество Король!»

Фактически, Людовику даже не пришлось маршировать на месте и, проходя мимо спецпридворного, он его малость пожурил, с королевской, эдак, укоризной:

— J'ai presque dû attendre, — грит, и пошёл себе дальше, прочим придворным мозги делать.

А упрёк его, в переводе с Французского, означает — «Прикинь! Ещё чуток, и мне пришлось бы дожидаться!»...)

ПРАВИЛА ЖИЗНИ ИОСИФА БРОДСКОГО

1. Если выпало в империи родиться, лучше жить в провинции, у моря.

2. Когда находишься в плохих обстоятельствах, перед тобой выбор — сдаться или пытаться противостоять. Я предпочитаю противостоять сколько возможно. Вот это и есть моя философия, ничего особенного.

3. Назвать поэта «поэтом отчуждения» — величайший комплимент, который ему можно сделать.

4. Человек, который внутри себя начинает создавать свой собственный независимый мир, рано или поздно становится для общества инородным телом, становится объектом для всевозможного рода давления, сжатия и отторжения.

5. Мне кажется, я перепробовал всё. Не всё, но многое. Суть не в формальных экспериментах, не в освобождении от формы. Что касается содержания, то я просто рассматриваю себя в роли подопытной морской свинки своих собственных идей и смотрю, что происходит с ними, и стараюсь их записывать.

6. Вот, смотрите, кот. Коту совершенно наплевать, существует ли общество «Память». Или отдел идеологии при ЦК. Так же, впрочем, ему безразличен президент США, его наличие или отсутствие. Чем я хуже этого кота?

7. Ирония — вещь обманчивая. Когда с насмешкой или иронией говоришь о ситуации, в которой находишься, то кажется, что не поддаешься обстоятельствам. Но это не так. Ирония не дает уйти от проблемы или подняться над ней.

8. Как и Оден, я могу сказать, что принадлежу к культуре сигарет и алкоголя, а не к культуре наркотиков.

9. Свобода слова неизбежно ведет к его инфляции.


Fb: Г. А.-С.

Карлос Луис де Фюнес де Галарца - потомок древнего португальского рода. Долгие годы ему приходилось заставлять себя не помнить о происхождении. В первую очередь следовало избавиться от неудобного имени. В молодости ему приходилось добывать кусок хлеба работой, для которой больше подходило короткое Луи. Тапер Луи, счетовод Луи, коммивояжер Луи, чистильщик обуви Луи... И меняя роли в жизни, он начал думать о театре.

На актерских курсах де Фюнес внезапно столкнулся со странной для него проблемой. Режиссеры начали давать ему роли романтических героев, к чему Луи готов не был. По поводу своей внешности он не обольщался, хотя в молодости был довольно хорош собой. Но скорее всего он просто не нашел в себе ни одной "поэтической" черты. Тихий и грустный де Фюнес покинул курсы и снова начал работать тапером. Вокруг него было множество людей, и Луи исподволь чувствовал (а позже уже знал наверняка), что именно им нужно. Хохот, смех до потери пульса.
Фюнес начал сниматься в кино еще с 40х годов, но все его роли в то время были даже меньше, чем эпизодическими — например, просто прохожий в кадре, чью фамилию даже не упомянут в титрах.

Только подумайте — до фильма 1958 года "Не пойман – не вор", который и принес славу Фюнесу, актер за практически 20 лет снялся в 103 фильмах и все его роли в них были просто микроскопическими!Любой бы другой давно бы плюнул на это дело и ушел из кино, но только не Луи де Фюнес — впоследствии актер даже признается, что рад тому, что его путь к популярности был таким долгим.

По мнению актера, те 20 лет эпизодических ролей помогли в итоге отточить ему актерское мастерство и понять, как именно ему нужно играть.
Актер прославился только в 44 года, но основная популярность к нему пришла только в 1964 году, когда вышел первый Жандарм из Сент-Тропе. Тогда актеру уже было 50 лет.
Луи де Фюнес был довольно таинственным человеком, вел уединенный образ жизни. "Я не люблю общества, у меня мало друзей. Все свободное время я провожу со своей семьей", - признавался он.

Семья - это любимая жена Жанна Бартелеми (внучка Ги де Мопассана), сопровождавшая его на репетициях, съемках, встречах с продюсерами и, пока супруг был занят, терпеливо ждала в кафе за углом, пролистывая журналы и аккуратно вырезая заметки о нем.

В 1970-е годы карьера популярного актера Луи де Фюнеса начала клониться к закату. Он потерял своего любимого партнера Бурвиля, перенес в 1975 г. два инфаркта, и приглашения сняться в фильме стали поступать все реже. Этот период стал тяжким испытанием для самого комика и для его близких. Характер Фюнеса, и без того непростой, испортился окончательно. В конце концов он заявил, что не желает иметь ничего общего с кино и перебрался из Парижа в свой замок под Нантом, где собирался написать язвительные мемуары.

Однако неожиданно Луи де Фюнес увлекся огородом, и в первую очередь — розами. Теперь он посвящал им практически все свободное время.

А вскоре появился и сорт роз, названный в честь великого актера. Он был выведен французской компанией Meilland International. Рассказывают, что Фюнес сам выбрал его для себя во время визита в розарий фирмы, что находится в городке Сан-Рафаэль близ Ниццы. Он выразил восхищение оттенком бутонов растения и сравнил этот цвет с солнечным днем, царящим на юге Франции.

Он никогда никому не жаловался на свои проблемы. В последние годы жизни он долго скрывал от родных и коллег свою болезнь, продолжая играть в театре и кино.
Он понимал, что скоро конец, и старался успеть как можно больше... Он умер в карете скорой помощи в Париже после третьего инфаркта 27 января 1983 года. Ему было 68 лет.

Туман и слякотно.
В раскрытое окно
Красотки смех,
А может, некрасивой,
Но ценящей причуды декабря
И близость Нового.
Расставлена игриво
Гирлянды сеть,
В волнении мигает,
Пытается поймать уют,
Но только раздаёт
Прохожим сказки,
О чём — они поймут.

ОБЪЯВЛЕНА ПРОГРАММА NON/FICTIO №26
На 10 площадках Международной ярмарки интеллектуальной литературы с 5 по 8 декабря пройдет более 300 различных событий

Опубликована программа ярмарки интеллектуальной литературы non/fictio№26 – https://moscowbookfair.ru/programma-non/fiction26/ – которая будет проходить в Гостином Дворе на Ильинке с 5 по 8 декабря.

Программа условно поделена на два блока: Основная программа и "Территория познания для детей и подростков". Всего предусмотрено десять площадок, по каждой из которых можно отсортировать события.

Журналистам и блогерам напоминают, что еще можно подать заявку на аккредитацию: для этого необходимо заполнить специальную форму на сайте. Организаторы просят сделать это до начала ярмарки — на заявки, поступившие уже после открытия, будут реагировать со значительной задержкой.


Источник – ГодЛитературы.РФ