Спич
Прожектора щедро заливали сцену белым светом. Трибуна на ней блестела лакированным дубом. Тёмный зал шелестел голосами, иногда поскрипывая креслами и покашливая.
Вениамин Яковлевич Раскукин стоял, скрытый закулисьем. Его морщинистые пальцы цепко сжимали багровую папочку. Это он затянул струну ожидания на горле почтительной аудитории. Вениамин Яковлевич улыбался и всё никак не желал ослаблять удавку.
Время шло, однако — и в этом Вениамин Яковлевич был твёрдо уверен — никто из собравшихся не смел взглянуть на часы. Ведь что, если не это, выдаст недостаточное чинопочитание? Но сейчас Вениамин Яковлевич всё же выйдет на свет. Вениамин Яковлевич обопрётся о дуб трибуны и снова, как уже было не раз, решит судьбу Вселенной, а равно и стад, её населяющих.
И Вениамин Яковлевич вышел на свет. И толпа приветствовала его овацией. И Вениамин Яковлевич уверенно взошёл на трибуну. И стукнул по ней каблуками, прибавляющими несколько сантиметров роста. И овация стала ещё громче. И Вениамин Яковлевич расположил перед собой багровую папочку поудобнее и раскрыл её. Мгновенно наступила тишина.
- Дорогие друзья! Коллеги! Рад приветствовать вас в этом гостеприимном зале.
Снова раздались громкие аплодисменты. И послушно смолкли, стоило только Вениамину Яковлевичу приподнять ладонь в понятном жесте. Спич продолжался.
- Наш встречи давно стали традиционными, но так и не потеряли в своей содержательности. Из раза в раз мы говорим о своей приверженности избранным ценностям, от которых никогда не откажемся.
И снова раздались громкие аплодисменты. И снова Вениамин Яковлевич пошевелил ладонью.
- Напомню, что мы живём в крайне непредсказуемом мире, переживая один момент истины за другим. Сложно прогнозировать будущее, даже скажу больше — редко кому удаётся это делать отсюда, из настоящего. И потому так важно всегда оставаться самим собой.
И снова аплодисменты, и снова движение ладонью. Однако теперь Вениамин Яковлевич им не ограничился. Заодно он поощрил аудиторию кивком. И продолжил.
- Дорогие друзья! Мы уверенно движемся вперёд, самоотверженно преодолевая трудности и не считаясь с потерями. И вот теперь перед нами стоят новые амбициозные задачи, которые предстоит решить энергично и в сжатые сроки. Соответствующие распоряжения я подписал сегодня утром. Спасибо за внимание.
Под гром оваций Вениамин Яковлевич спустился с трибуны, осторожно придерживаясь за неё более здоровой правой рукой. Он зашагал в сторону кулисы. Вениамин Яковлевич старался не шаркать. По дороге он старался улыбаться и не думать об усталости.
Через двадцать четыре шага Вениамин Яковлевич достиг кулисы. Он на миг остановился, опять кивнул собравшимся и скрылся из их вида. Овации гремели ещё несколько минут, почти не ослабевая. Но вскоре звук стал становиться тише, будто кто-то медленно крутил регулятором громкости. Наконец, всё смолкло.
Прожектора погасли — теперь молчаливый зал освещался скупым дежурным светом. Все двери, коронованные зелёной табличкой «Выход», разом раскрылись. В них вошли несколько десятков мужчин в синих комбинезонах. Работники приступили к демонтажу манекенов, споро освобождая от них бархатные кресла. Те манекены, что были размещены в первых рядах, нуждались в особом внимании — важно было не помять дорогие костюмы и платья. Зато работникам, занятым чуть дальше от сцены, было легче — убрать нужно было лишь человеческие силуэты, вырезанные из картона.
Внезапно зал снова стали сотрясать бурные аплодисменты, переходящие в овации. Это случайно включилась, но быстро выключилась фонограмма. Она больше была не нужна.
Сергей Огольцов
Удалить комментарий
Вы уверены, что хотите удалить этот комментарий?