Роман Назаров
Грузчики. Рустам Дамирович
(авторская былина)
У-ти, гу-ти,
Потягу-ушечки!
У-ти, ну-ти,
Потяну-ушечки!
Открываем глазки, открыва-аем!
Этот мир чудесный привеча-аем!
Привечаем, привлекаем и настра-аиваемся,
Побыстрее на работку собира-аемся!
Как встает Рустам Дамирович с кроваточки,
Аккуратно он её да застилает,
В кухоньку идет, на газовую плитку чайник ставит,
Громко он «уау-уау» сладко-сладенько зевает.
Умывается он в ванной комнатке, затем и одевается.
Чай заваривает крепкий,
С молоком пьет чай да с сахарным песочком,
С белым хлебушком.
Ай выходит он на улицу, с утра не очень-то и шумную,
К остановочке автобусной подходит, ждет автобуса.
Вот автобус подъезжает, пассажиров забирает.
Едут-едут люди на работку-то работать зарабатывать,
А и кто вот на завод кирпичный, кто на фабрику ли ту ещё
На дерево-да-обрабатывающу,
А и кто в магáзин да на склад, а кто на службу
На бухгалтерскую же.
Приезжает он Рустам Дамирович, выходит.
Он идет ко магазину да ко входику служебному.
Грузчики уж с ним идут-то рядышком Вован с Витюшею,
Продавщицы, молодые женщины – Танюха да с Любашкою.
Еще шуточки да прибауточки веселые, душевные звенят-переливаются.
Магазин-то скоро он откроется.
Покупатели-то скоро как пойдут,
Как денежку свою-от понесут.
Сперва-наперво наведаются мужички с «горящими трубáми»
За пивком-то, портвешком-то, беленькой заразушкой,
След за ними бабушки да дедушки за хлебушком, за молочком,
Уж а после посетители гурьбой – и стар, и млад, отцы и матери…
Будут они кушать, с голодухи помирать не будут,
Ой они не бу-удут.
В раздевалочку идет Рустам Дамирович,
Вместе с ним еще четыре грузчика:
Харьковский Витюша и Вован-Сюрреалист,
Йорик из Ташкента и Степан, любитель сны свои рассказывать.
Как заходят в раздевалку – сразу им занятие достойное случилося.
Ловят крысу грузчики, застукали с поличным:
На столе валяются стаканы, корка «бородинского» да на полу,
Недоеденный вчера исчез же плавленый сырок.
Тут и крыса бегает, визжит, пути-отходы перекрыли ей.
Грузчики кричат и матюгами крысу кроют,
С палками кидаются, с ботинками, с бутылками-стаканами.
Шмякнули ей по крысиной голове и раздавили черепушку.
Завернули во газетку, выбросили в мусор.
Сели отдохнуть-курить и слушать Йорика Ташкентского:
- Самый умный, самый быстрый, самый сильный грузчик во Вселенной – это Бог! Запомни! Уволить Его еще никому не удавалось. Попытался один черт – до сих пор расхлебываем. Короче, ты в курсе! Слухай сюды. Однажды Грузчик загрузил пустой склад. Понял? И началось! Грузы двинулись во все стороны. И стали объединяться в группировки – по ассортименту, по массе и так далее. Большие грузы – мешки (с песком, с крупой, с мукой, с цементом – не важно). Поменьше грузы – коробки. Коробки! Запомнил? Взгляни туда, за ворота на небо. Видишь? Это самая ближайшая к нам Коробка. До нее сто пятьдесят миллионов крыс. Далеко? А до других коробок и мешков еще дальше! Поэтому они такие маленькие… Доктор назовет это слово… «Пространство»… Забудь это слово! Он гонит! Доктор гонит туфту! Мы называем это Складом, который состоит из помещений, заполненных грузом. Слухай дальше. Некоторые грузы со временем затвердели и превратились в крючки. Наш крючок – третий от Коробки. Больших крючков, двигающихся вокруг Коробки, девять штук. Когда-то на нашем Крючке ни хрена не было. Одна моча. Потом Грузчик заимел две пепельницы и забросил сюда. И мы расплодились. Запомни: все мы – пепельницы. Нас шесть миллиардов. И мы придумали эти… Забудь слово «машина»! Нет его! Доктор будет пороть пургу. Скажи ему, что он грязная пепельница! Запомни: мы придумали кастрюли. Кастрюли. С крышками. И вот ты пошел заглянуть в одну кастрюлю. Она понравилась тебе, красивая такая, на колесиках. Ты открыл крышку посмотреть, что там внутри. А она взяла и поехала сама… Это ты после догадался, что раз она на колесиках, значит, сама едет. Кастрюля. Понял? Ты еще не уверен, что ты - пепельница? Я тебе сейчас втолкую. Погоди-ка, не гаси окурок. Дай его сюда…
- Руста-а-ам! – кричит Людмила снизу, с магазина.
Рустам выходит и – налево коридорчиком,
Еще налево и налево, вниз, направо дверь, за ней – направо.
Склад здесь магазинный, дверь, за нею зал не очень и большой.
Магазин – не супермаркет, к сожалению, провинция обычная.
Привезли молóчку, и берет Рустам крючочек арматуренный.
Поскорей бежит на рампу, открывает он ворота с ржавым скрежетом.
Заезжает первая машиночка – «ГАЗелюшка» компактная.
С молоком - десяток ящиков, с кефиром - три,
В каждом ящике да по шестнадцать-то пакетиков.
Ящик со сметаной, со творожной массой,
С маслом сливочным, и творогу достаточно.
Тащит коридором Рустик ящики, а Людка успевает,
Каждый вот она пакетик молока пересчитает,
Банки со сметаной, пачки творога и массы, сливочного масла.
Тащит дальше – в магазин в отдел молочный пару ящиков,
Остальные в холодильник – до поры до времени.
Тут подъехал хлебушек – «ГАЗелька» выезжает, «ЗИЛ» въезжает.
Шеф фургон свой отворяет, достает лотки – поехали!
Десять с белым хлебушком лотков, четыре с черным.
Отдает Рустам лотки пустые, провожает он машинку,
А ворота… Нет, ворота он не закрывает…
С чем это машинка-то приехала? Кажись, на склад…
А на складе – кладовщицы Надя да Натаха,
Уж они кричат наверх, в ЦентрИзбирКом, грузчиков зовут.
Вышел покурить Рустам из магазина, встретил Ваню-дворника.
Дворник-то ему рассказывает утреннее происшествие:
- Сегодня здесь с бабой одной разговаривал. Кошелек потеряла. Подхожу с метлой к мусорной куче, а она ищет что-то. Что, спрашиваю, потеряли? Эта давай плакать, дескать, кошелек здесь потеряла. Я говорю, где? Да вот тут, между коробками с мусором. А когда, спрашиваю, потеряли-то? Баба солидно выглядит, в кожаных сапожках, в модной курточке, шапочка такая с мехом… Да, говорит, час назад и потеряла. Я это… задумался. Час назад! В семь утра! Октябрь месяц на дворе. Сейчас восемь, еле-еле светло, а час назад, в семь утра-то, здесь такая тьма была, хоть глаза выкалывай. Извините, говорю, женщина, что ж вы делали здесь, за магазином, в семь утра? И смотрю на нее. Женщина… Глаза опустила… И говорит, ти-ихо так: сикала… Я говорю, где же именно вы сикали? Да вот тут… Хотела показать, да рукой хлопнула себя по карману курточки… Заволновалась! И вынула из кармана кошелек-то. Потерянный свой кошелек. Нашелся, кошелек-то… А то – «потеряла»! Расплакалась!
Уж из магазина продавщицы криком изошлись: Рустама потеряли!
Ленке с винного срочнее срочного – вот список прилагается;
Таньке из кондитерского – и конфет-печенья, и того, другого, третьего;
Верке с рыбного давно необходимо то-то, то-то и вот то-то:
Путассу и мойву, кильку и селедку, камбалу, горбушу и навагу…
Любке из молочного-колбасного? Полным-полно – и всякого, и разного!
Склад для магазина так устроен: тут четыре помещения,
А в помещениях гремят моторами три холодильника.
В первом холодильничке, конечно, заморозка заморожена –
Мясо, куры, грудки, рыба и котлеты, и окорочка,
Печень-то говяжая и печень-то свиная,
Крабовые палочки, кальмар, зубатка, камбала, макрорус,
Килограммов сто минтая тихоокеанского.
А второй он холодильник послабее первого,
В нем пивка навалом в широчайшем-от ассортименте.
В третьем холодильнике молочные, колбасные продукты:
Глазированных сырков, творожных масс с изюмом, с курагой,
Со сгущенкой, черносливом, масла сливочного, творога, сметаны, молока,
Плавленых сырков, кефира, сыра – и эдама, и голландского,
Костромского, пошехонского, российского…
Тóртов здесь хранящихся, йогурта и маргарина, майонеза в ведрах…
Колбасы с названьем разным удивительным –
«Богородской», «Чайной», «Докторской», «Любительской»,
«Русской» и «Московской», «Таллиннской», «Одесской»…
Сервелатов и копченых, и зернистых, и с налетом плесени…
Бéкона, грудинки и сосисок, и сарделек, и салями,
Ветчины, рулета, шпика и шпикачек, фарша натурального мясного…
Мáнты, шницеля и бастурма, и буженина, шпиг и кнели, нáгетсы…
В вакуумной упаковке, в натуральной, типа,
В парогазонепро… днепро… тьфу ты…цаемой!
В помещеньицах же четырех чегой-то только не хранитися!
Ячка и перловка, гречка и крахмал, пшено и рис китайский, геркулес,
Сахарный песок мешков полста, мука пшеничная того же счету
Да мешков пятнадцать макаронов –
«Перьев» и «спиралек», и других фигурных выкрутасов.
Шоколадных, карамельных и молсушных ведь конфеточек в коробочках!
Мармелад, зефир и пастила, ирис, батончики и плитки шоколада,
Чипсы, лейсы, сухари да пряники медовые, да пряники с орехами,
Вафли и печенье, и халва, конечно, под названьем «Дружба»…
Чай! В три буквы слово, а развес, названия и видов – звезд на небе меньше!
Кофе – та же кутерьма… О! Си-га-ре-ты!
Зажигалки, спички, соль, жевачка, масло-то подсолнечное,
Кукуруза и горошек он зеленый, лечо, огурцы, маслины и оливки,
Перецы, салаты, дрожжи, киселя, лимонные кислоты, специи…
А супов, приправ, лапши и кубиков, кубов, кубоидов куриных и говяжьих!
А винища! Водки! Коньяку! – упиться насмерть…
А тушенки, голубцов, походных каш и завтраков туриста…
А воды – такой-сякой, без газа, с газом
В бутылях пластмассовых, а в упаковках и по шесть,
И по двенадцать, и по боле штуков понасобрано.
Хорошо еще, что на дворе не лето,
А не то похоронились бы немедля грузчики
Да под водой да упаковочной…
(...)
Полностью былину "Грузчики. Рустам Дамирович" читайте в pdf-файле.
Сергей Огольцов
Удалить комментарий
Вы уверены, что хотите удалить этот комментарий?