ЧЕТЫРЕ НОВЫЕ ЭКРАНИЗАЦИИ ПО РОМАНАМ СТИВЕНА КИНГА

В настоящее время на разных стадиях подготовки находятся четыре кино-проекта по мотивам книг Стивена Кинга. Это:

«КЭРРИ»

Роман 1974 года, переживший три экранизации (плюс один «неканоничный» сиквел), заходит на четвёртую. Как сообщает Variety со ссылкой на свои источники, юная актриса Саммер Х. Хауэлл («Нулевой канал», «Охота на волка») находится на финальной стадии переговоров. «Кэрри» впервые станет сериалом, он выйдет на Amazon Prime Video и будет состоять из восьми серий. Шоураннер, режиссёр, сценарист и исполнительный продюсер – всё тот же Майк Флэнеган.

«КУДЖО»

У романа 1981 года о бешеном сенбернаре, кошмарящем запершихся в машине мать с сыном, – смешно сказать – всего одна экранизация. Исправить ситуацию предложили именитому Даррену Аронофски («Пи», «Реквием по мечте», «Фонтан», «мама!»), а продюсером выступает Рой Ли («Жребий», «Полночь с дьяволом»). Как сообщает The Hollywood Reporter, переговоры с Аронофски – в процессе. Сценариста у проекта пока нет.

«БЕГУЩИЙ ЧЕЛОВЕК»

А вот Эдгар Райт («Зомби по имени Шон», «Типа крутые легавые» и «Армагеддец», «Малыш на драйве», «Прошлой ночью в Сохо») уже завершил съёмки фантастического фильма по «Бегущему человеку» (1982), у которого, как мы хорошо знаем, была экранизация с Арнольдом Шварценеггером в 1987-м. О завершении съёмок сообщил новый исполнитель главной роли Глен Пауэлл, выложив в соцсетях триумфальное фото с постановщиком. В ролях также: Джош Бролин, Кэти О'Брайан, Колман Доминго, Ли Пейс и другие. Напомним, «Бегущий человек» – антиутопия, действие которой разворачивается в альтернативных США в 2017 году, где проводятся циничные игры на выживание. Премьера обновлённого «Человека» намечена на 7 ноября этого года.

«ДОЛГАЯ ПРОГУЛКА»

Ближе всего к зрителю – «Долгая прогулка» Фрэнсиса Лоуренса, знаменитого экранизациями «Голодных игр». Фильм выйдет на Западе 12 сентября. Роман был написан в 1966-м, опубликован в 1979-м и при этом, представьте себе, вообще ни разу не экранизировался, хотя разговоры об этом ходят как минимум с «нулевых». Это, кстати, тоже антиутопия будущего с играми на выживание (что Лоуренсу с его опытом явно по душе). Такой вот Стивен Кинг оригинал. В ролях: Марк Хэмилл, Джуди Грир, Дэвид Джонссон («Чужой: Ромул»), Купер Хоффман («Лакричная пицца») и Чарли Пламмер («В поисках Аляски»).

Новость в АТМА > https://atma.press/news/312-stiven-king

 

atma.press

Четыре новые экранизации по романам Стивена Кинга

Литературный журнал. Современная литература: проза, поэзия, публицистика, драматургия. Литературный журнал онлайн. Новости литературы. Литературные премии и конкурсы

5 КНИГ С НЕЛИНЕЙНЫМ ПРОСТРАНСТВОМ В ПОДБОРКЕ ЖУРНАЛА «СНОБ»

Хорошие книги могут «уводить» туда, где все кажется знакомым – но только до поры до времени. В новой подборке «Сноба» и книжного сервиса Литрес – пять романов, авторы которых мастерски играют с восприятием, заставляя сомневаться в реальности происходящего.

Юрий Мамлеев. «ШАТУНЫ»

Юрий Мамлеев – один из самых загадочных русских писателей XX века, родоначальник метафизического реализма и просто культовый автор. Роман «Шатуны», написанный в 1960-е, долгое время не мог быть опубликован в СССР – слишком неформатный: реальность здесь зыбка, границы между жизнью, смертью и безумием почти стерты. Москва в «Шатунах» – галлюцинация, где обычные квартиры превращаются в порталы, а прохожие – в философов, одержимых поиском истины. Мамлеев смешивает мистику, черный юмор и метафизику, превращая повседневность в декорацию экзистенциального триллера. Его герои «шатаются» не только по улицам, но и по граням бытия. Читать этот роман – все равно что попасть в сон, из которого не удается выйти, пока не дойдешь до последней страницы.

Хорхе Луис Борхес. «САД РАСХОДЯЩИХСЯ ТРОПОК»

Аргентинец Борхес – архитектор лабиринтов из слов, мыслей и смыслов. Его рассказы переносят читателей в миры, где реальность и вымысел неразделимы. У Борхеса можно заблудиться, как в зеркале или сне, и в этом – главное удовольствие. В книгу вошли два сборника – «Сад расходящихся тропок» и «Выдумки», каждый из которых – метафизическая головоломка, детектив, замаскированный под притчу. Эти истории интригуют, завораживают и меняют представление о том, как вообще может быть устроена литература. Идеальный выбор для тех, кто любит тексты с глубиной и хитроумной конструкцией и не боится немного потеряться по пути.

Пол Линч. «БЛАГОДАТЬ»

Пол Линч – современный ирландский писатель, лауреат Букеровской премии 2023 года, известный своей гипнотической прозой и умением превращать исторические катастрофы в притчи. Главная героиня романа «Благодать» – четырнадцатилетняя Грейс, странствующая по охваченной голодом Ирландии середины XIX века, где привычная реальность распадается на куски, а пространство становится кошмарным сном наяву. Мать отрезает Грейс волосы, наряжает ее в мальчика и прогоняет из дома – чтобы выжить, нужно исчезнуть. То, что начинается как путь взросления, превращается в блуждание по умирающему миру, где граница между жизнью и смертью, добром и злом, человеком и животным размыта. Потерянные люди, странные спасители, тени прошлого и голос утонувшего брата Колли – все это населяет пространство, которое перестает подчиняться логике...

Полностью в АТМА > https://atma.press/digest/311-snob-5

 

atma.press

5 книг с нелинейным пространством в подборке журнала «Сноб»

Литературный журнал. Современная литература: проза, поэзия, публицистика, драматургия. Литературный журнал онлайн. Новости литературы. Литературные премии и конкурсы

АТМА блоги
ПУТЁМ БУДДЫ

Виктория Шохина о Джордже Оруэлле

Учеба в престижном Итоне не сделала Оруэлла снобом, непрестижная служба в колониальной полиции не сделала его шовинистом. Такие люди идут путём Будды – отказываются от своих привилегий, чтобы понять жизнь и страдания тех, кто привилегий не имеет. Хотят свободы, равенства, братства для всех. Путь этот привёл Оруэлла к вере в социализм и надежде на него, к левым убеждениям, которым он не изменял никогда.

ТОРИ-АНАРХИСТ

В молодости Эрик Блэр (потом он возьмёт псевдоним «Джордж Оруэлл») называл себя тори-анархистом. Что означало приверженность традиционным (английским) ценностям и неприятие того социального уклада, при котором неизбежны бедность, неравенство, несправедливость.

По рождению он принадлежал к аристократии, правда, обедневшей, «к нижнему-верхнему-среднему классу», как он сам выражался. Заработав в начальной школе стипендию, поступил в Королевский колледж в Итоне, самую престижную частную школу для мальчиков. Окончив Итон, в университет поступать не стал – стипендии он не заработал, а родители платить за учебу не могли. И он выбрал работу полицейского в Бирме, не самую престижную.

Полицейский Эрик Блэр держал себя просто и демократично, не как рukka sahib. Вытатуировал на всех пальцах колечки-обереги от пуль и укусов змей. Выучил бирманский язык, много общался с местным населением. Бремя белого человека он понимал как историческую вину, требующую искупления (в отличие от чтимого им Киплинга).

Он осознал, что такое ответственность, когда отвечал за безопасность почти двух тысяч человек. Узнал, как угнетаемые ненавидят угнетателя: и признал право за этой ненавистью. Увидел смертную казнь, и судья, выносивший смертный приговор, показался ему гораздо хуже преступника. Понял, что не только вожак может что-то диктовать толпе, но и толпа может заставить вожака поступать так, как ей хочется, – об это рассказ «Как я стрелял в слона», классическая иллюстрация для социальной психологии.

Прослужив пять лет, он заболел мучительной болезнью – лихорадкой Денге, после чего решил уволиться из полиции. Как он пишет в автобиографии, «уже тогда у меня было смутное сознание писательского призвания, но больше всего потому, что я больше не мог служить империализму, грабительский характер которого осознал». Его первый роман «Бирманские дни», рассказывающий о темных сторонах британского колониального владычества, был опубликован только в 1934 году, причем в США.

Несколько следующих лет жизни прошли под знаком Джека Лондона – писателя и социалиста, которым он восхищался (особенно книгой «Люди бездны», о жизни изгоев общества).Потом писатель объяснял: «…я сам хотел опуститься, оказаться на дне, среди угнетенных, быть одним из них и на их стороне против тиранов».

И он опустился. В 1928 году уехал в Париж, поселился в рабочем квартале. Правда, в Париже жила его тётушка, которая могла поддерживать его, н он старался справляться с жизнью сам. Одно из его занятий – мытьё посуды в фешенебельном отеле на rue de Rivoli.Тогда же он начал сотрудничать с журналом коммуниста Анри Барбюса. Писал об униженных и оскорбленных – о безработных, бродягах, нищих. Эта тема стала для него главной.

После полутора лет жизни на дне у него обнаружили туберкулёз, но болезнь не заставило его отступить. Вернувшись в Лондон, он и здесь жил так же – ночлежки, бродяжничество, одежда как у бездомного… Однажды специально устроил пьяный дебош, чтобы встретить Рождество в тюрьме – ему не хватало тюремного опыта! – но затея не удалась: его только продержали два дня в участке.

Итогом скитаний и лишений стала книга « Фунты лиха Парижа и Лондона»(1933), для неё он впервые использовал псевдоним «Джордж Оруэлл», чтобы знакомые его семьи не узнали о его образе жизни. Всё-таки семья была аристократической.

В 1936 году Клуб левой книги предложил Оруэллу написать о положении шахтеров на севере Англии во время депрессии. Он провёл настоящее социологическое исследование: спускался в шахты, обследовал дома, где жили шахтёры, беседовал с безработными. Всё это вошло в первую часть книги «Дорога на Уиган-Пирс» (1937). Во второй же части он, называя себя приверженцем социализма, объяснял, почему социализм, который может обеспечить людям достойную жизнь, их отпугивает. Было найдено пять причин: инстинктивное презрение социалистов из среднего класса к рабочим; напыщенный, тяжелый язык, которым изъясняются социалисты; их сосредоточенность на политике и философии вместо таких простых вещей, как нормальные условия жизни и социальная справедливость; эксцентричность таких попутчиков социалистов, как феминистки и пацифисты; машинопоклонство. Конечно, его друзьям из Клуба левой книги это не понравилось – вторую часть издатель просто выкинул, а первую предварил корректирующим предисловием.

ИСПАНСКИЙ СЛЕД

В июне 1936 года Оруэлл женился. А в декабре отправился защищать испанскую Республику от генерала Франко, которого поддерживали Муссолини и Гитлер. В Испанию он добирался через Францию, и в Париже познакомился с Генри Миллером. Будучи убеждённым пацифистом (и циником), Миллер сказал тогда, что ввязываться в чужую войну из чувства долга это «поступок идиота» А фантазии «насчет борьбы с фашизмом, защиты демократии и т.д, и т.д. – полный вздор». Тем не менее он подарил Оруэллу свою куртку – синий костюм, в котором тот был, для войны не годился.

В Барселоне Оруэлл был зачислен в ряды ополчения ПОУМ (Partido Obrero de Unificaci?n Marxista, Рабочая партия марксистского объединения). Её лидер Андреу Нин работал в Коминтерне, но после разгрома левой (троцкистской) оппозиции покинул Советский Союз. Ко времени создания ПОУМ (1935) он разошелся с Троцким напрочь, и всё же партия считалась троцкистской. Скорее всего, потому, что поумцы критиковали политические репрессии в СССР и самого Иосифа Сталина.

Оказавшись в демократической вольнице ПОУМ, Оруэлл по-настоящему поверил в социализм. «Мы жили в обществе, в котором надежда, а не апатия или цинизм, были нормальным состоянием духа, где слово “товарищ” действительно означало товарищество…Мы дышали воздухом равенства…»

Несмотря на слабое здоровье, Оруэлл мужественно переносил тяготы военной жизни. И храбро воевал – товарищи считали его бесстрашным и даже бесшабашным. «Он был такого высокого роста и при этом всегда стоял. Говоришь ему: “Да пригни же ты голову!” – а он себе стоит», – вспоминал капитан Бен Ленински. Часто над землянкой возвышались две мишени – красное знамя ПОУМ с серпом и молотом и Оруэлл. До поры до времени ему везло.

Провоевав четыре месяцев на относительно тихом Арагонском фронте, Оруэлл решил перейти в Интербригаду, чтобы попасть на Мадридский фронт. Там, считал он, шли настоящие бои. Но обстоятельства сложились иначе.

Оруэлл верил: все, кто сражается в Испании на стороне республиканцев, объединены одной идеей – победить фашизм. Однако события в Барселоне, происходившие в мае 1937-го, всё изменили. Тогда испанские коммунисты по указанию и под руководством советников из Москвы спровоцировали беспорядки, чтобы разгромить тех, кто отклонялся от генеральной линии – поумовцев, считавшихся троцкистами, и рабочих-анархистов. Это была операция НКВД, блестяще спланированная и проведённая – с точки зрения спецслужб. Но безусловно вредная – с точки зрения борьбы с франкистами. Свои били своих и, наверное, даже кричали при этом: «No pasaran!» ...

Полностью в АТМА > https://atma.press/blogs/vikto....ria-shokhina/309-geo

 

atma.press

Путём Будды

Литературный журнал. Современная литература: проза, поэзия, публицистика, драматургия. Литературный журнал онлайн. Новости литературы. Литературные премии и конкурсы

12 ЛУЧШИХ КНИГ 2025 ГОДА ПО ВЕРСИИ BBC

От семейных саг до антиутопий – перед вами избранные произведения современной художественной прозы, уже успевшие стать заметными литературными событиями.

Dream Count («Счёт сновидений») – Чимаманда Нгози Адичи

С момента выхода знаменитого романа Americanah («Американа») прошло более десяти лет, и возвращение Чимаманды Нгози Адичи с новой книгой стало настоящим событием в мире литературы. Роман Dream Count («Счёт сновидений») построен на переплетении сюжетных линий и рассказывает о дружбе трёх нигерийских женщин, чьи жизни сложились совсем не так, как им мечталось.
Переплетая воспоминания о детстве и юности с их сегодняшней реальностью, книга рассказывает о надеждах и разочарованиях героинь. The Observer называет роман «ожиданием, которое того стоило», сравнивая его с «четырьмя романами по цене одного – каждый насыщен тем вечным наслаждением, которое мы испытываем от общения с живыми, выписанными с изяществом персонажами».
По словам New Statesman, книга поднимает «большие темы»: мужественность, расизм, колониализм, власть. Это «сложное, многослойное произведение, редкой красоты. Необыкновенный роман».

We Do Not Part («Мы не расстаёмся») – Хан Ган

Роман Хан Ган We Do Not Part («Мы не расстаёмся») вышел на английском в феврале, хотя впервые был опубликован на родине писательницы, в Южной Корее, ещё в 2021 году – и стал частью того творческого наследия, за которое она удостоилась Нобелевской премии по литературе в 2024 году.

Критики сравнивают эту книгу с её знаменитым романом «Вегетарианка», удостоенным Букеровской премии: как и прежде, Хан Ган стирает границу между сном и реальностью. В центре We Do Not Part – история взаимотношений двух женщин, Кёнха и Инсон, которая постепенно обнажает один из забытых и жестоких эпизодов корейской истории.

По словам LA Times, это «утончённый и глубоко тревожащий» роман. Издание пишет о Хан Ган: «Её уникальный дар – видеть связи между телом и душой, смело экспериментировать с формой и стилем – делает её одной из важнейших писательниц современности».

Stag Dance («Танец оленя») – Торри Питерс

Продолжением высоко оценённого критиками дебютного романа Торри Питерса Detransition стал его сборник рассказов, каждый из которых начинается с яркой и необычной завязки. Жанровый спектр широк – от любовной драмы до антиутопии и исторической прозы.

В рассказе The Masker («Маскировщик») молодая тусовщица проводит развязные выходные в Лас-Вегасе и оказывается перед выбором: довериться таинственному незнакомцу или опытной женщине. В The Chaser («Преследователь») всплывает запретный роман времён пансионной юности. А в заглавном рассказе Stag Dance («Танец оленя») события разворачиваются в XIX веке: группа лесорубов, работающих в глухом лесу, устраивает зимний бал.

Chicago Review of Books ставит сборник на один уровень с дебютом Питерс, называя рассказы «соблазнительными, блистательными и вновь меняющими правила игры». The Guardian также не сдерживает восхищения: «Рассказ Stag Dance особенно выделяется – точная ритмика повествования и почти оперная развязка». Стиль Питерс характеризуется как «игривый, а не назидательный», и, по мнению издания, «очевидно, что автор получает от этого процесса настоящее удовольствие».

Theft («Кража») – Абдуразак Гурна

«Тихая, но мощная демонстрация мастерства» – так отзывается The Observer о «Краже», одиннадцатом романе Абдуразака Гурна, лауреата Нобелевской премии по литературе 2021 года. Действие книги разворачивается на фоне постколониальной Восточной Африки, между Занзибаром и Дар-эс-Саламом в Танзании. «Кража» – это история взросления, исследующая внутренний мир троих подростков – Карима, Бадара и Фаузии, – которые сближаются, несмотря на разный жизненный опыт.

The Economist называет роман «строгим, прекрасно выстроенным исследованием дружбы и предательства», а The Wall Street Journal отмечает «сдержанность» автора и его метод – возводить вымышленные миры по кирпичику, уделяя внимание деталям, из которых складывается человеческий опыт. Здесь нет одной-единственной истины – и, возможно, именно поэтому роман кажется таким подлинным и цельным.

Universality («Универсальность») – Наташа Браун

После блестящего дебюта в 2021 году с романом «Собрание», Наташа Браун возвращается с новым произведением, «Универсальность». Её первый роман – короткий и выверенный по стилю – стал тонким разбором социальных и расовых иерархий и вошёл в шорт-листы престижных премий. В продолжении Браун исследует, как политика идентичностей используется в манипулятивных целях, при этом сатирически препарируя культуру отмены и внутреннюю кухню издательского и журналистского мира.

История начинается с сомнительной газетной публикации, в которой предпринимается попытка распутать клубок странных событий: подпольная вечеринка, пропавший золотой слиток и загадочный банкир. Вскоре повествование переключается на последствия разоблачения, которые подобно эффекту домино обрушиваются на вовлечённых в историю людей.

«Это злобное, неистовое и чертовски увлекательное чтиво», – пишет Literary Review. «Измена, эксплуатация и ненависть здесь встречаются на каждом шагу… Но главная цель Браун – сатирически обнажить социально-экономические силы, сформировавшие британскую действительность конца 2010-х».

По мнению New Statesman, Универсальность – «очень смешной» роман. Браун предстаёт как тонкий и беспощадный политический наблюдатель, с лёгкостью разбирающий на части и культуру отмены, и весь этот медийный карнавал.

The Names («Имена») – Флоренс Нэпп

Дебютный роман Флоренс Нэпп «Имена» начинается в 1987 году: Кора Эткин размышляет, как назвать своего новорождённого сына. У неё три варианта – Гордон, в честь жестокого мужа; Беар, как предлагает её старшая дочь Майя; и Джулиан – имя, которое больше всего нравится ей самой. Отталкиваясь от идеи, что имя предопределяет судьбу, повествование разветвляется на три сюжетные линии – в духе фильма Sliding Doors.

Критики отмечают, что не смотря на драматичность замысла роман наполнен светом и жизненной энергией. Газета The Standard пишет: «История, мастерски сплетённая Нэпп, – это одновременно дерзкий литературный эксперимент, ироничная игра с идеей номинативного детерминизма, размышление о судьбе и взрослении». The Washington Post добавляет: «Глубокое, сочувственное исследование домашнего насилия, неожиданно жизнеутверждающее и по темпу – как настоящий триллер»...

Полный обзор в АТМА > https://atma.press/digest/308-bbc-best-books-12

 

atma.press

12 лучших книг 2025 года по версии BBC

Литературный журнал. Современная литература: проза, поэзия, публицистика, драматургия. Литературный журнал онлайн. Новости литературы. Литературные премии и конкурсы

АТМА Блоги: Виктория Шохина
МАКСИМИЛИАН ВОЛОШИН: ЦЕНА ПОЭЗИИ

В советские времена одним из обязательных для советского интеллигента развлечений был Волошин-лэнд. Оказавшись, например, в Коктебеле, надо было непременно подняться к могиле Макса, помянуть его, а потом рассказывать с придыханием, как все было. В ту же программу входили апокрифы, анекдоты, истории про Волошина. Как правило, красочные и занимательные.

КЛУБОК ИСТОРИЙ

Вот он приходит к юной Цветаевой: «Звонок. Открываю. На пороге цилиндр. Из-под цилиндра безмерное лицо в оправе вьющейся недлинной бороды. Вкрадчивый голос» (про «вкрадчивость» пишут многие мемуаристы). Кажется, вначале 32-летний поэт все-таки хотел настроить 17-летнюю Марину Ивановну на эротическую волну – иначе не начал бы просвещение ее с романа Анри де Ренье (о маркизе, периодически превращающемся в фавна) и с мемуаров Казановы. Увидав, что попал не в такт, не особенно смутился и легко переключился на Гюго и Жорж Санд. Отметим как судьбоносную подробность, что знакомство Цветаевой с Сергеем Эфроном произошло именно в коктебельском доме Волошина в 1911 году.

По литературной насыщенности дорогого стоит и такой эпизод. Гумилев оскорбил достоинство Лили Дмитриевой, знаменитой Черубины де Габриак, рассказав в довольно развязной форме, что имел с ней роман. И вот представьте себе: мастерская художника-декоратора Александра Головина в Мариинке. Внизу Шаляпин поет «Заклинание цветов» из «Фауста». На последних словах арии Волошин подходит к Гумилеву и влепляет ему увесистую пощечину. «Достоевский прав. Звук пощечины действительно мокрый», – невозмутимо комментирует Иннокентий Анненский. Блок отстраненно молчит. «Вы поняли?» – спрашивает Волошин. «Да», – отвечает Гумилев.

А 22 ноября 1909 года происходит настоящая, но притом более чем литературная дуэль. Во-первых, не где-нибудь, а у Черной речки (вероятно, каждая сторона отводила другой роль Дантеса). Во-вторых, секунданты – Алексей Толстой и художник Александр Шервашидзе со стороны Волошина, Михаил Кузмин и секретарь «Аполлона» Зноско-Боровский, со стороны Гумилева. Благодаря счастливому стечению обстоятельств дуэлянты остаются целыми и невредимыми.
После этого они встречались всего лишь раз – в Крыму, за несколько месяцев до гибели Гумилева. (Стоит отметить, что Волошин рассказывал Николаю Чуковскому о том, как летом 1916 они с Гумилевым ловили скорпионов и заставляли их пожирать друг друга…)

Любопытна и знаменитая «репинская история». Волошин как художественный критик вступился за Абрама Балашова, который исполосовал (в январе 1913 года) картину Репина «Иоанн Грозный и его сын». Он настаивал: «не Балашов виноват перед Репиным, а Репин перед Балашовым», потому что в самой картине таятся «саморазрушительные силы». Подобным «произведениям натуралистического искусства, изображающим ужасное, – место в Паноптикуме», – говорил Волошин. Какая-то правда в его речах, была.

Подчиняясь духу времени (тогда все шли в юристы: Леонид Андреев, Блок, Пастернак… и т.д.), Волошин выбрал себе правовую стезю. Но, окончив два курса юридического факультета Московского университета, без сожаления сошел с нее. Он испытал едва ли не все возможные коллективистские соблазны, представавшие в той или иной форме, – иногда экзотической, иногда эзотерической. Увлекался поочередно: социализмом, буддизмом, католицизмом, масонством, оккультизмом… Вступил — вместе с Андреем Белым — в ряды истовых штайнерианцев. Летом 1914 года они строили по проекту Штайнера в Дорнахе (Швейцария) антропософский храм Гетеанум. Можно назвать это родом безумья, а можно – «блужданиями духа», которые на переломе века мучили многих.

Началась Мировая война, Россия и Германия стали врагами. Волошин послал военному министру отказ от воинской службы: он был настроен пацифистски и – отчасти в результате общения со Штайнером – прогермански. «Он совсем разил меня тогда своим «германофильством», – вспоминал Сергей Маковский. – Дела наши на фронте в то время были из рук вон плохи. «Ну что же? – вкрадчиво улыбаясь, утешал Макс, – Все к лучшему. Европе предстоит Pаx Germаnicа»».

Потом он будет говорить с гордостью:

Я и германского дуба не предал,
Кельтской омеле не изменил.
Я прозревал не разрыв, а слиянье
В этой звериной грызне государств.

Умная Цветаева определяла своего любимого старшего друга так: «Француз культурой, русский душой и словом, германец духом и кровью». В его жилах действительно текла немецкая кровь по материнской линии; по отцу же – коллежскому советнику и судебному деятелю Кириенко-Волошину – происходил Максимилиан Александрович от казаков Запорожской Сечи…

МОЛЯСЬ ЗА ПАЛАЧЕЙ

До 1917 года Волошин писал нормальные, среднесимволистские стихи. «Не столько признания души, сколько создание искусства», – говорил Брюсов (ему-то проблемы с душой были хорошо известны). Стихи Волошина «декоративны и академичны, блестящи и холодны» (Дмитрий Святополк-Мирский). «Недоставало его стихам той силы внушения, которая не достигается никакими внешними приемами. От их изысканной нарядности веяло холодом» (Сергей Маковский).

Если бы не революция 1917 года и не Гражданская война, оставаться бы Волошину в почетном ряду «малых поэтов» Серебряного века и в качестве колоритной литературной фигуры – источника анекдотов. Революция, которую он воспринимал (и не без оснований) как мировую мистерию, смела какие-то заслоны в его душе, психике, интеллекте. Его понес поток связной, хотя порой...

Полностью в АТМА > https://atma.press/blogs/vikto....ria-shokhina/303-mak

 

atma.press

Максимилиан Волошин: цена поэзии

Литературный журнал. Современная литература: проза, поэзия, публицистика, драматургия. Литературный журнал онлайн. Новости литературы. Литературные премии и конкурсы

Рассказ-притча Лета о жизни времён года среди людей

Вы говорили – я мёртв,
И взгляды бросали косо
На плачущую подругу,
Что расплетала косы.

Дождливо лия слёзы,
Тревожа памятью смерти,
Она была вашей угрозой
С той ночи, что были мы вместе.

Я же ушёл тихо,
Ей подарив гроздья
Бессмертных и вечных желаний,
Но, впрочем, и смертных тоже:

Плоды моих зрелых объятий
В её дозревали лоне,
Пока она в пёстром платье
Кружилась у вас на поклоне.

Сначала она, молодая,
Средь ваших домов танцевала,
Но после, видно, устала:
И, падая, угасала.

Бурела ликом и телом,
Глаза её каменели,
А сын наш с кожею белой
Стелил для неё постели.

Однажды она не встала,
И сын затужил сильно,
Завыл, закрутился и стал он
Холодным в сей жизни постылой.

Он крыл всё седою притчей,
Старея и остывая,
Но мать моя в новом обличьи
Пришла к нему вечноживая.

Она обняла его тихо,
И он зарыдал ручьями,
И отошёл к миру света
Под её златыми очами.

Мать же, мудрее мудрых,
Времени не теряя,
Простила всех умных и глупых:
В рай всем пути отворяя.

Руками любви и упорства
Взвила ввысь ростки надежды.
А люди? А что им будет?
Время тратят как прежде.

И вот я стою на склоне,
Смотрю на зелёные ветви.
Природа моей кровью
Ваши полнит столетья.

Пусть вы не запомните жизни,
Но бьются любовь и прощенье
В миг меж рожденьем и тризной
Крылами над вашим спасеньем.

Вы вновь провожаете взглядом
Меня, а я вовсе не гибну:
Я в погребенья обряде
Пою вам вечные гимны.

Всё это козни акушерки фей по имени Мэб!
Их трое в тесном строю. На них одинаковая форма какого-то из оттенков хаки. Знаков различия не видно. На головы наброшены мешки, покрыв их плечи складками.
У правофлангового из-под складки, опавшей на грудную клетку, виднеется круглый жетон, или медаль-побрякушка, слева. Из разряда "за боевые заслуги", "за храбрость", или типа того.
Их рук не видно, скорее всего, связаны за спиной. Тугие скрутки повязок поверх мешков втиснуты, вероятно, меж челюстей и стянуты под затылком, служа кляпом.
Все трое неподвижны.
Пара посторонних рук возложена на грудь крайнего справа. Неясный голос возвещает:
-- Он проявил себя достойно, как положено сыну великой державы.
Непонятно во что одеты эти руки, ощупывают ли они, или встряхивают "за грудки". Эти руки мои, но прикида на мне мне не видно, как не могу видеть и своё лицо.
Скорее всего, голос мой тоже.
Скрутка кляпа снята. Тело под мешком содрогается... от сдержанного шока? от радости? Под мешком не видно.
Ухватываю второго.
-- Вот позор всей нации. Вывести его (так, оказывается, тут помещение?) и прицепить повыше для общего обзора и назидания, что ждёт таких же, как он.
-- I recognize you, Patrick! You always wanted my wife! I come back from war but never will see our 2 kids! Neither the third one who is to be born yet! Хватит! Исполняйте!
И, когда кляп снят с последнего для его последнего слова....
-- You were not there! You don't know nothing! You, son of a bitch! You were not there!
Что это было? Кошмар? Нормальный кошмар так долго не длится. Там просто "справка , что дом мой сгорел"
За что мне такое? Что с этим делать?
Почему эти трое всё ещё тут? Где телега Мэб из насекомьих лапок, сварганенная Белкой для поездок через мозг спящих?
А если это... не сон?
Меркуцио! Мне страшно...

Квартира Гумилева была полна крыс. Ему объясняли, как от них избавиться, но Гумилев отвечал, что крысы у него домашние, разводит он их на случай голода, а с одной так и вообще за лапу здоровается. Он сидел по вечерам у камина, читал горничной стихи по-французски, горничная чистила ему картошку, и они мечтали, что наступят времена без большевиков, когда Гумилев разбогатеет, станет есть на ужин жареных уток и купит себе аэроплан.

Но пока всего этого не было, а была Аня Горенко, был сын Лёвушка, вот эта их квартирка, стихи, конечно, и еще - была Африка. В Африку Гумилев всякий раз ехал несмотря ни на что. Мог проснуться с температурой под 40, полдня бредить белыми кроликами - казалось бы, ну всё, помирает, но потом складывал вещички, выпивал рюмочку и бегом на поезд.

Из Африки Гумилев тащил всё, что только можно, дома у него стояло большое чучело черной пантеры, зимой он ходил в шубе из убитого им леопарда, Музей Этнографии пополнялся благодаря Гумилеву ценнейшими коллекциями - и все вроде счастливы, все, кроме самого Гумилева, которому всё равно чего-то не хватало и всё равно было одиноко.
- Путешествовать по Африке отвратительно, - говорил он. - Жара... Чем ближе к экватору, тем сильнее тоска. В Абиссинии я выходил ночью из палатки, садился на песок, вспоминал Царское, Петербург, северное небо и мне становилось страшно, вдруг я умру здесь от лихорадки и никогда больше всего этого не увижу.

Но не заболел он там никакой лихорадкой, не умер от жажды, не упал с верблюда, не погиб от копья бешеных сомалийцев, у которых только убившему безоружного человека разрешено жениться, не умер от тифа в конце концов, а ведь уж тифом-то в те годы кто только ни болел. Надежда Тэффи, например, болела. Она лежала в Париже в больнице, и её навещал Биншток. Ей было до того плохо, что она даже новости слушать не хотела.
- Я утомлять не буду, - говорил ей Биншток. - Я только одно. Новость. Гумилев расстрелян.

Завещание.
Очарован соблазнами жизни,
Не хочу я растаять во мгле,
Не хочу я вернуться к отчизне,
К усыпляющей, мёртвой земле.

Пусть высоко на розовой влаге
Вечереющих горных озёр
Молодые и строгие маги
Кипарисовый сложат костёр

И покорно, склоняясь, положат
На него мой закутанный труп,
Чтоб смотрел я с последнего ложа
С затаённой усмешкою губ.

И когда заревое чуть тронет
Тёмным золотом мраморный мол,
Пусть задумчивый факел уронит
Благовонье пылающих смол.

И свирель тишину опечалит,
И серебряный гонг заревёт,
В час, когда задрожит и отчалит
Огневеющий траурный плот.

Словно демон в лесу волхвований,
Снова вспыхнет моё бытиё,
От мучительных красных лобзаний
Зашевелится тело моё.

И пока к пустоте или раю
Необорный не бросит меня,
Я ещё один раз отпылаю
Упоительной жизнью огня.

БОЛЬШОЙ МАЛЕНЬКИЙ ПРИНЦ: 25 ФАКТОВ ОБ ОДНОЙ ИЗ САМЫХ ВЗРОСЛЫХ ДЕТСКИХ КНИГ

29 июня исполнилось 125 лет со дня рождения Антуана де Сент-Экзюпери – летчика и писателя, подарившего миру «Маленького принца». Детская повесть об общении ребенка со взрослыми, полными заблуждений, фанатизма и одиночества, стала одной из основных философских притч XX века. Вспоминаем, в каких обстоятельствах Сент-Экзюпери писал и издавал свою главную книгу и почему она не теряет своей актуальности уже более 80 лет.

1
Свое любопытство Маленький принц позаимствовал у сына приятеля Сент-Экзюпери. В мае 1942 года Сент-Экзюпери гостил в Канаде у декана философского факультета университета Лаваля Шарля де Конинка. Разговоры были в основном о войне, что часто становилось для Сент-Экзюпери невыносимым: до оккупации Франции он служил в разведке ВВС, а потом был вынужден бежать из страны и тяжело переживал невозможность дальше принимать участие в войне. От военных разговоров он часто уходил в детскую и проводил время с сыном де Конинка восьмилетним Томасом. Он учил его делать из бумаги самолетики и болтал с ним об устройстве мира. Приехав в Нью-Йорк, Сент-Экзюпери сел писать повесть о том, как потерпевший крушение пилот подружился с Маленьким принцем, который засыпал его сложными вопросами. Томас де Конинк, когда вырос, стал философом.

2
Впервые Маленького принца Сент-Экзюпери встретил по дороге в СССР. В 1935 году писателя, тогда работавшего репортером в газете Paris-soir, отправили в командировку в Москву. Путь в СССР лежал через Польшу, и поезд был забит семьями польских шахтеров, уволенных из-за экономического кризиса. Среди огромного количества пассажиров Сент-Экзюпери заметил спящую семью, между отцом и матерью втиснулся ребенок, чья красота поразила писателя: «Ах, какое восхитительно лицо! У этих трудяг родилось совершенство грации и обаяния. Вот он, маленький Моцарт, вот оно, прекрасное обещание жизни, маленький принц из древних легенд. Кем бы мог вырасти этот ребенок, если бы его защищали, пестовали и взращивали? Если в саду рождается прекрасная роза, все садовники радуются и оберегают ее. Но нет садовников для людей, и этот маленький Моцарт, скорее всего, обречен». Эту сцену он описал в том же 1935 году в репортаже «По пути в Советский Союз».

3
Вынужденная посадка, с которой начинается действие «Маленького принца»,– автобиографическая деталь. Знакомство рассказчика и Маленького принца происходит в Сахаре, где пилот вынужден был сделать посадку из-за неисправного мотора. Вынужденных посадок и авиакатастроф в карьере Сент-Экзюпери было немало – по большей части из-за его невнимательности и безрассудства. На пилота он выучился в армии, командиры и наставники вспоминали, что при пилотировании Сент-Экзюпери часто уходил в свои мысли и был невнимательным, а сослуживцы и вовсе прозвали его «лунатиком». В 1923 году он не справился с управлением, попал в первую серьезную аварию, получил черепно-мозговую травму и был комиссован. Спустя три года стал пилотом почтовой службы, и механики, сопровождавшие его в полетах, рассказывали впоследствии, что, набрав высоту, он доставал книгу и так углублялся в чтение, что порой не замечал, что ситуация за бортом изменилась и необходимо вмешательство пилота. В 1936 году Сент-Экзюпери сильно разогнал самолет и потерпел крушение над Сахарой. Он и механик чудом остались живы и смогли продержаться без воды четыре дня, пока их не нашли бедуины.

4
Планета Маленького принца названа в честь самолета. Во время работы на почтовых перевозках Aeropostale Сент-Экзюпери летал на самолете с серийным номером А-612. Планета Маленького принца носит название B-612 и размером едва ли больше самолета – на ней едва умещаются три вулкана высотой по колено принцу, роза и кресло принца.

5
Роза – это жена Сент-Экзюпери. С журналисткой и художницей из Сальвадора Консуэло Сент-Экзюпери познакомился в Аргентине в 1931 году. Их отношения были сложными, сопровождались изменами и скандалами, но становились лучше, когда супруги разъезжались по разным городам и странам. Роза, внезапно взошедшая и расцветшая на планете B-612, все время придиралась к Маленькому принцу и требовала его внимания, так что Маленькому принцу пришлось отправиться в длинное путешествие, и, только побывав на семи планетах, он понял, в чем секрет счастливых отношений: «Никогда не надо слушать, что говорят цветы. Надо просто смотреть на них и дышать их ароматом. Мой цветок напоил благоуханием всю мою планету, а я не умел ему радоваться».

6
Лис вдохновлен любовницей Сент-Экзюпери. Во время работы над «Маленьким принцем» у Сент-Экзюпери завязался короткий роман с журналисткой и актрисой Сильвией Хэмилтон. Большую часть повести он написал у нее в квартире и немало позаимствовал для сюжета из ее жизни – прообразом барашка стал ее пудель Мокка, прическа стоящей на полке куклы вдохновила на шевелюру Маленького принца. А сама Гамильтон воплотилась в образе Лиса – мудрого и несчастного существа, ищущего любви принца, но не ставшего сопротивляться его привязанности к Розе.

7
В Парагвае ходит легенда, что образ удава, съевшего слона, вдохновлен видом местной горы. В 2018 году французский писатель и исследователь Пабло Маги ездил по Латинской Америке и собирал материал для книги о репрессиях против коммунистов и социалистов в 1970-е. В Парагвае ему рассказали, что в 1929 году Сент-Экзюпери во время командировки жил у подножия Серро-Патиньо и поспорил с местным жителем о том, на что похожа гора. Тот утверждал, что на шляпу, Сент-Экзюпери – что на удава, переваривающего слона. Установить правдоподобность этого рассказа невозможно, но в Парагвае в 1929 году Сент-Экзюпери действительно был.

8
Баобабы – это фашизм. Единственное, что угрожает планете Маленького принца,– это баобабы. Их семенами заражена почва, и если вовремя не выполоть ростки, то они могут разрастись и разорвать планету в клочки. Поэтому у принца есть правило: «Встал поутру, умылся, привел себя в порядок – и сразу же приведи в порядок свою планету. <…> Я знал одну планету, на ней жил лентяй. Он не выполол вовремя три кустика». Под тремя деревьями, захватившими планету лентяя, современники увидели намек на три державы Оси – Германию, Италию и Японию. Сам Сент-Экзюпери так завершал главу о баобабах: «Отчего в этой книжке нет больше таких внушительных рисунков, как этот, с баобабами? Ответ очень прост: когда я рисовал баобабы, меня вдохновляло сознание, что это страшно важно и неотложно».

9
В черновиках Маленький принц был вегетарианцем и больше путешествовал. Финальная версия повести занимает всего 90 страниц, но в черновиках сохранилось еще почти столько же материала, не включенного в окончательную редакцию. Например, там есть описание диеты Маленького принца, состоявшей из редиса, картофеля и помидоров, которые растут на B-612. И дополнительные планеты, который Маленький принц посетил до Земли: одна утыкана рекламными слоганами и предложениями, а на другой живет одинокий изобретатель, создавший что-то вроде 3D-принтера – аппарата, который может воспроизвести любой предмет в мире.

10
Описывая смерть Маленького принца, Сент-Экзюпери описал смерть брата. Маленький принц договаривается со змеей, что она его укусит, чтобы смерть освободила его от земного тела и он смог вернуться на свою планету. Свидетелем его смерти становится рассказчик. В повести «Военный летчик», написанной в 1942 году, Сент-Экзюпери описывал, как, когда ему было 17 лет, на его глазах от перикардита умер младший брат Франсуа. Он долго болел, а перед самой смертью позвал к себе Антуана и пытался утешить: «Мне не больно. Но я не могу удержаться. Это всего лишь мое тело». Почти те же слова перед смертью произносит и Маленький принц: «Мое тело слишком тяжелое. Мне его не унести. Но это все равно что сбросить старую оболочку».

11
Финал в черновиках тоже был другой. В опубликованном варианте повесть заканчивается довольно оптимистично – рассказчик переживает потерю Маленького принца и находит утешение в воспоминаниях о нем. Однако в черновиках сохранился крайне и более мрачный вариант эпилога, написанный, по-видимому, под впечатлением от новостей, приходящих из военной Европы. В нем рассказывается о том, что происходит на планетах, на которых побывал Маленький принц: «На одной звезде кто-то потерял друга, на другой кто-то болен, на третьей – воюют. Маленький принц все это видит. Для него ночь беспощадна, как и для меня, его друга»...

Остальные факты о «Маленьком принце» в АТМА > https://atma.press/digest/299-big-little-prince

 

atma.press

Большой маленький принц: 25 фактов об одной из самых взрослых детских книг

Литературный журнал. Современная литература: проза, поэзия, публицистика, драматургия. Литературный журнал онлайн. Новости литературы. Литературные премии и конкурсы