Какашка

Усталость сморила какашку –
Упала она и лежит.
И дышит, и пахнет так тяжко,
Так жалок фекалии вид.

А было ведь время лихое!
Бурлила бунтарски в кишках.
Рвалась как комета на волю,
Презрев неизвестности страх.

Мечтала: порву ягодицы
Напором жестоким и страстным,
И сразу вокруг заискрится
Мир новый, большой и прекрасный.

Но только на свет народившись,
Утратила бодрость бунтарка.
Ведь мир оказался раскисшим,
Не новым и, в общем, не ярким.

Свернулась колечком какашка,
В грязь жизни упав с высоты.
А всё потому, что стекляшкой
О быт наши бьются мечты.

Атлант

Я — атлант, у меня на плечах
Синеглазых небес лежит свод.
И я вижу: утратили страх
Все, что небо на землю падёт.

Мелкой ложью живут, позабыв,
Что великой мечтой надо жить.
Прометеево пламя, остыв,
Может разве что небо коптить.

Я — атлант, я смертельно устал.
Скину с плеч свод небес поскорей.
Слишком долго его я держал
Над тщетою никчёмных людей.

Спич

Прожектора щедро заливали сцену белым светом. Трибуна на ней блестела лакированным дубом. Тёмный зал шелестел голосами, иногда поскрипывая креслами и покашливая.
Вениамин Яковлевич Раскукин стоял, скрытый закулисьем. Его морщинистые пальцы цепко сжимали багровую папочку. Это он затянул струну ожидания на горле почтительной аудитории. Вениамин Яковлевич улыбался и всё никак не желал ослаблять удавку.
Время шло, однако — и в этом Вениамин Яковлевич был твёрдо уверен — никто из собравшихся не смел взглянуть на часы. Ведь что, если не это, выдаст недостаточное чинопочитание? Но сейчас Вениамин Яковлевич всё же выйдет на свет. Вениамин Яковлевич обопрётся о дуб трибуны и снова, как уже было не раз, решит судьбу Вселенной, а равно и стад, её населяющих.
И Вениамин Яковлевич вышел на свет. И толпа приветствовала его овацией. И Вениамин Яковлевич уверенно взошёл на трибуну. И стукнул по ней каблуками, прибавляющими несколько сантиметров роста. И овация стала ещё громче. И Вениамин Яковлевич расположил перед собой багровую папочку поудобнее и раскрыл её. Мгновенно наступила тишина.
- Дорогие друзья! Коллеги! Рад приветствовать вас в этом гостеприимном зале.
Снова раздались громкие аплодисменты. И послушно смолкли, стоило только Вениамину Яковлевичу приподнять ладонь в понятном жесте. Спич продолжался.
- Наш встречи давно стали традиционными, но так и не потеряли в своей содержательности. Из раза в раз мы говорим о своей приверженности избранным ценностям, от которых никогда не откажемся.
И снова раздались громкие аплодисменты. И снова Вениамин Яковлевич пошевелил ладонью.
- Напомню, что мы живём в крайне непредсказуемом мире, переживая один момент истины за другим. Сложно прогнозировать будущее, даже скажу больше — редко кому удаётся это делать отсюда, из настоящего. И потому так важно всегда оставаться самим собой.
И снова аплодисменты, и снова движение ладонью. Однако теперь Вениамин Яковлевич им не ограничился. Заодно он поощрил аудиторию кивком. И продолжил.
- Дорогие друзья! Мы уверенно движемся вперёд, самоотверженно преодолевая трудности и не считаясь с потерями. И вот теперь перед нами стоят новые амбициозные задачи, которые предстоит решить энергично и в сжатые сроки. Соответствующие распоряжения я подписал сегодня утром. Спасибо за внимание.
Под гром оваций Вениамин Яковлевич спустился с трибуны, осторожно придерживаясь за неё более здоровой правой рукой. Он зашагал в сторону кулисы. Вениамин Яковлевич старался не шаркать. По дороге он старался улыбаться и не думать об усталости.
Через двадцать четыре шага Вениамин Яковлевич достиг кулисы. Он на миг остановился, опять кивнул собравшимся и скрылся из их вида. Овации гремели ещё несколько минут, почти не ослабевая. Но вскоре звук стал становиться тише, будто кто-то медленно крутил регулятором громкости. Наконец, всё смолкло.
Прожектора погасли — теперь молчаливый зал освещался скупым дежурным светом. Все двери, коронованные зелёной табличкой «Выход», разом раскрылись. В них вошли несколько десятков мужчин в синих комбинезонах. Работники приступили к демонтажу манекенов, споро освобождая от них бархатные кресла. Те манекены, что были размещены в первых рядах, нуждались в особом внимании — важно было не помять дорогие костюмы и платья. Зато работникам, занятым чуть дальше от сцены, было легче — убрать нужно было лишь человеческие силуэты, вырезанные из картона.
Внезапно зал снова стали сотрясать бурные аплодисменты, переходящие в овации. Это случайно включилась, но быстро выключилась фонограмма. Она больше была не нужна.

Квадроберы

- Зай, нам это пока не по карману, - Гриша старался как можно ласковей отговорить молодую жену от покупки серебряного браслета, лежащего на витрине. - На следующей неделе за подработку заплатят, вот тогда и вернёмся. Хорошо, Зай?
- Медвежонок мой любимый. Пусть будет так, как ты скажешь, - Глаша нежно согласилась с мужем и прижалась аккуратной головкой к его плечу. Приближалась годовщина свадьбы, и молодые очень хотели отметить её в мире и согласии. Гриша поцеловал Глашу в маковку — пора было возвращаться домой.
В шесть утра в квартиру супругов требовательно постучались, а затем принялись настойчиво звонить. Гриша послушно открыл, увидел на пороге полицию, после чего был немедленно уложен на холодный ламинат прихожей и закован в наручники. Испуганная Глаша, прикрывая обнажённую грудь одеялом, сидела в тёмной спальне, прислушивалась к громкой возне у калошницы и ждала своей участи.
Через пару часов Заю и Медвежонка уже заводили в последний свободный кабинет на этаже, занимаемом Главным управлением по борьбе с деструктивными идеологиями. Когда супругов усадили напротив следователя, тот поднял на них строгий взор и задал первый вопрос:
- Почему вы называете друг друга «Заей» и «Медвежонком»?
В соседнем кабинете чуть не плакала семья Тимофеевых — мать, отец, сын и две дочери. При обыске у них нашли телефоны с чатом, в котором каждый имел подозрительное прозвище: Белка, Суслик, Тигрёнок, Лисичка, Воробушек. Глава семейства безуспешно пытался остановить неостановимое.
- Мы же друг друга давно так называем, уж и не помню, когда начали. Ну посмотрите на них: вылитые же Тигрёнок, Лисичка и Воробушек. Мы же многодетные, зачем вы так с нами?
Следователь кивал и бесстрастно фиксировал для себя отягчающие обстоятельства: «в течение длительного времени», «неисполнение родительских обязанностей», «имеются признаки секты», «распространение идеологии квадроберства через незащищённый секс».
Ещё через стену перед следователем изумлённо сидел детский поэт Медвежатин. Вчера он опубликовал в соцсети стихотворение «Я хочу стать весёлой пандой», а сегодня в дверь литератора постучались. Донос написал поэт Присоскин, известный произведением «Не молчи равнодушно о важном».
- С какой целью вы хотите стать пандой? Кто вам помогал стать пандой? Почему вы, посредством распространения книги, склоняли к этому несовершеннолетних? Почему именно пандой? - следователь закидывал непонимающего Медвежатина вопросами.
- Но ведь мой лирический герой… - попытался было объяснить поэт.
- Имя, фамилия, адрес, - энергично поинтересовался следователь.
«Вот и группа лиц по предварительному сговору», - следователь весело посмотрел на подозреваемого. «В «Пушкине» отмечу», - позволил себе немного помечтать человек в погонах, давно хотевший смахнуть с них четыре капитанские звёздочки, чтобы заместить их одной крупной, майорской.
Вдруг наступила зловещая тишина. Она наступила буквально на миг и была сразу разорвана тяжёлым топотом множества ног. Звуки постепенно приближались к двери следователя, и он вжался в мундир, пытаясь хотя бы примерно понять, за что его арестуют.
Но топот приблизился и отдалился — целью пришедших была следующая дверь. Вскоре она открылась без стука, впустив внутрь громкие команды «Руки! На пол!» и тех, кто их отдавал.
Пришли к начальнику управления Льву Тиграновичу Котоняну. Но претерпевал не только он. Обыски проходили по всему городу: в хаос погружались кабинеты полковника Тараканова, генерал-майора Хомякова и генерал-лейтенанта Кобелева. Искали крамолу.

Проза
Кирилл Молев
Автор сценария «Птичка». Приз в номинации «Авантюрная комедия» конкурса киносценариев, прошедшего в рамках конкурса «Евразия-2007».
Автор пьесы «Техподдержка». Приз в номинации «Пьеса малой формы и экспериментальный текст для театра» IV Международного конкурса современной драматургии «Свободный театр» (2009).
Библиография:
Техподдержка. - М.: Современная драматургия, 2009. - ISSN 0207-7698
Своё место. - М.: Сценарии и репертуар, №2 - 2024.
Загадочное убийство на кухне. - М.: Сценарии и репертуар, №10 - 2024.
#левитанский